Этих денег семье хватает только на самые простые продукты
Жительница Миасса с двумя детьми на руках выживает на 500 рублей в сутки. Фрукты и мясо ее семья видит только по праздникам, одежду детям приносят знакомые, жилье сдает за копейки чужой человек. А обращения в органы соцзащиты не приносят эффекта.
«НА УЛИЦЕ ОБЗЫВАЛИ, СМЕЯЛИСЬ — МУЖ УЕХАЛ В ТАНЗАНИЮ»
В трудное положение Ирина Мухаммед Мангунгу попала после побега мужа — гражданина Танзании.
С супругом женщина познакомилась на вокзале в Москве, когда ездила в гости к подруге. В тот же день Саид предложил ей остаться в столице. Влюбленные жили на съемной квартире, а потом поженились. В 2008 году у пары родился первенец — Лукман, а еще через год — девочка Элиана.
В Москве Саид занимался ремонтом компьютеров, а потом поступил на учебу в Воронеж. Жену и двух малышей он отправил в Миасс. И сначала частенько бывал на Урале.
«Приезжал, но какой-то нервный и агрессивный: мог при детях толкнуть меня или ударить. Миасс его раздражал. На улице его обзывали, смеялись. И муж надумал вернуться в Танзанию. Ни меня, ни детей он с собой не позвал», — рассказывает Ирина.
После отъезда Саида в Африку пара общалась по интернету, потом мужчина оборвал эту связь. Через несколько лет его признали пропавшим без вести и экс-супруга смогла оформить пособия на детей по потере кормильца. Деньги стали весомой прибавкой к ее пенсии по инвалидности — несмотря ни на что семья расправила крылья.
«СИДИМ НА КРУПАХ, А ФРУКТЫ ВИДИМ ТОЛЬКО ПО ПРАЗДНИКАМ»
В 2013 году Ирина купила домик в деревне Маслово в Уйском районе. Женщина продала свою долю в квартире родителей, вложила маткапитал, заемные 200 тысяч и переехала на село. Увы, но дом, который ей показывали на картинке, оказался холодной старой хибарой. Под Новый год в ней случился пожар — отстоять здание не смогли. Семья вернулась в Миасс.
«У меня не было ни жилья, ни работы. Детей забрали в приют. Мне пришлось начинать жизнь с нуля. Но я все же добилась, что ребят мне вернули», — рассказывает Ирина.
Сегодня мама и дети вместе. Живут на съемной квартире, в которую за квартплату их пустили знакомые. Со слов Ирины, весь доход семьи — ее личная пенсия по инвалидности, всего 15 тысяч рублей. Это значит, что в сутки она может потратить не более 500 рублей на себя и детей-подростков.
«На эти деньги жить тяжело. Сидим на крупах. Изредка позволяем себе колбаску. О фруктах дети только мечтают. Хорошо, одежду не приходится покупать. Вещи нам отдают родители одноклассников и знакомые. О своем здоровье я уже не пекусь. Давно осталась беззубой», — жалуется Ирина.
А как же пенсия по потере кормильца?
ДЕТИ ГОЛОДНЫЕ, ЗАТО НА СБЕРКНИЖКАХ КРУГЛАЯ СУММА
Когда сына и дочку Ирины забрали в приют, выплаты за отца стали перечислять на личные счета подростков. Снять эти деньги сегодня можно лишь с разрешения соцзащиты. В прошлом году чиновники настояли, чтобы Ирина потратила часть накопленных средств на покупку мебели, принтера и планшета для своих школьников. На все ушло около 90 тысяч рублей. Остальные деньги, по словам Ирины, ей снимать не дают, хотя ребята уже три года находятся с мамой и она, а не абстрактное государство, кормит и одевает детей.
«Я просила опеку отдать пенсию нам — не дают. А на двоих им положено около 17 тысяч. Но и другие пособия нам не назначают, так как общий доход вместе с пенсией мужа рублей на 200 превышает прожиточный минимум», — поясняет Ирина.
«И ТАК НЕДВИЖИМОСТИ ПОЛНО: СГОРЕВШИЙ ДОМ И УЧАСТОК»
За несколько лет на книжках ребят скопилось около 700 тысяч. Чтобы не мыкаться по углам, Ирина решила купить квартиру, уже нашла подходящий вариант в Златоусте за 540 тысяч рублей: две комнаты и хороший ремонт, хозяева согласились оставить кое-какую мебель.
«Я связалась с опекой из Златоуста. Они сделали фото квартиры, послали в Миасс электронные документы. Но тут никто не идет мне навстречу. Не одобрили сделку. Якобы у меня и так недвижимости полно: сгоревший дом и участок под ним. Пугают, что в Златоусте меня обманут. А буквально с месяц назад звонят мне сами и заставляют покупать комнату в общежитии блочного типа за 600 тысяч рублей — очень дорого да еще с пьющим соседом», — рассказывает Ирина.
Слова женщины подтверждает отец одноклассника Лукмана и Элианы Михаил Кумин.
«Опека звонила в школу и требовала в короткие сроки дать характеристику на детей. Педагогам сказали, что бумага нужна для покупки жилья. Мы сами уговорили представителей школы не писать никаких характеристик, чтобы блокировать эту сделку», — говорит Михаил.
Конфликтную ситуацию Кумин описал в местном паблике в социальных сетях. После этого (в марте!) Ирину вызвали в соцзащиту, чтобы передать детям новогодний подарок. При этом подпись о получении сладостей с женщины взяли, а сам подарок не выдали до сих пор.
«Мне сказали: подарки лежат в гараже. А человека с ключом нет на месте. Приходите позже. Мы перезвонили через несколько дней. Сотрудники говорят: нам сейчас не до вас. Пообещали позвать за подарком, когда им будет удобно. Но больше нам не звонили», — поясняет Ирина.
«СЕМЬЕ НАЗНАЧЕН КУРАТОР, ДАНЫ РАЗЪЯСНЕНИЯ»
От прямого общения с журналистом ИА «Первое областное» органы соцзащиты Миасса, к сожалению, отказались. Сухой ответ на наш запрос мы получили только из министерства.
«Семья Ирины Мухаммед Мангунгу состоит на учете в органах социальной защиты как неполная, малообеспеченная. Семье назначен куратор, который оказывает консультативную, социальную, юридическую помощь. В связи с тем, что денежные средства хранятся на счетах Элианы и Лукмана, мать детей может распорядиться ими только с согласия органов опеки и попечительства. По информации органов опеки, Ирина за разрешением на покупку жилья не обращалась. Вместе с тем имеются факты обращений за разрешением на снятие денежных средств на другие цели (компьютерная техника, предметы быта). Ирине даны подробные разъяснения по вопросу распоряжения денежными средствами несовершеннолетних детей для приобретения жилья», — сообщает пресс-служба Министерства социальной защиты Челябинской области.
Жаль, что чиновники не пояснили, почему женщина вынуждена скитаться и почему ее дети сейчас голодают.
«У Ирины есть инвалидность и нет нормального образования. Это мешает ей отстаивать свои права. Опека пугает ее судами, грозится отнять детей. А ребята растут хорошие. И свою маму они очень любят. Сейчас у Лукмана и Элианы начинается переходный возраст. У них могут развиться комплексы из-за цвета кожи, из-за бедности матери. Поэтому нужно семье помогать», — настаивает Михаил.
Журналист ИА «Первое областное» пробовал разобраться в непростой ситуации с экспертом в сфере опеки. Но сложить факты в понятный пазл так и не получилось.
Наша редакция попросила детского омбудсмена обратить внимание на семью Мухаммед Мангунгу — помочь матери купить квартиру и получить выплаты на детей. Мы продолжаем следить за развитием ситуации.
Сама Ирина мечтает вырваться из-под опеки миасской опеки.
