Режиссеры-пацаны, вредные привычки, 17-летний сын Марат и правило жизни — что мы успели обсудить за десять минут
Народный артист России выступил в Челябинске с поэмой Александра Пушкина «Полтава» в сопровождении Челябинского симфонического оркестра. Перед концертом Сергей Каюмович ответил на несколько вопросов Первого областного информационного агентства.
— Сергей Каюмович, что для вас свобода?
— Я тридцать лет назад ушел из театра на свободу. Хотя и театр-то был неплохой — театр Станиславского, в котором я сделал свою лучшую работу — Сирано де Бержерака. О, получается даже не тридцать, почти сорок лет назад. Ни разу не пожалел.
На сцене Челябинской филармонии Сергей Шакуров исполнил поэму «Полтава»
В штате театра ты под указкой, под чужой волей. Тебе, как хоккеисту, могут сказать: посиди, дружок, на запасной скамейке. Видно, время пришло — и я ушел. Понимаете, скорости начались другие: в жизни, в творчестве, все ускорилось. Мне нужно было уйти от плавного академического театрального темпа. Думаю: что я тут сижу?
Я давно себе господин и чувствую себя абсолютно свободным. Это не только театра касается. Мне вообще никто не указ. В разной дури я не снимаюсь: и времени жалко, и самого себя. Я могу плюнуть, развернуться и уйти, я это делал не один раз. Поэтому я в гармонии с собой, с людьми и с миром.
— В театре наступают времена цензуры?
— Не заметил. Даже если в Думе что-то придумывают, мне неинтересно. Я газет не читаю, политикой не интересуюсь. Мои приоритеты: в машине — радио «Орфей», дома — книга, по телевизору — спортивный канал и передача Никиты Михалкова «Бесогон».
— Какой из последних фильмов произвел на вас наибольшее впечатление?
— Знаете, буквально все, которые получили призы на отечественных кинофестивалях. «Серебряные коньки», например, прекрасный фильм.
— Сергей Каюмович, как по-вашему, профессиональные каноны меняются?
— У меня нет. Я артист классического стиля, воспитан Чеховым и Станиславским.
Я есмь, вот и все. Искусство перевоплощения для меня наиболее интересно.
Но я последнее время много работаю с молодежью. Вот в Минске недавно закончили картину «Оливье».
Режиссер, вся съемочная группа — пацаны молодые, лет тридцати, никто их не знает. Я работал с великими и выдающимися мастерами, есть с чем сравнить. Но мне было очень интересно у молодых ребят сниматься. Мне любопытно, что за почерк, чего они хотят, почему эту историю хотят рассказать.
— Что бы вы отметили в работе нового поколения?
— Материал. Они выбирают суперсовременные сюжеты. Ищут новые ответы на вечные вопросы. Это очень интересно.
— За кем из молодых режиссеров вы следите?
— Ни за кем. Хотя нет, вот Аня Меликян, пожалуй. Замечательное кино снимает. Хочу с ней поработать. Жора Крыжовников — замечательный! На фильме «Родные» мы работали, остались довольны друг другом.
— Сергей Каюмович, вам 80 лет. У вас плотная загрузка. Вы себя вообще не жалеете.
— Как не жалею? Вы что? Жалею! По утрам бегаю, зарядкой занимаюсь. Очень берегу себя. Вредных привычек давно нет: курить бросил лет 30—40 тому назад. А по-другому нельзя.
У меня есть спектакль — «Вредные привычки» французского драматурга Филиппа Леллуша, — где я три часа один практически не останавливаюсь. И не просто говорю, но кручусь на пупе.
— Вашему сыну Марату скоро 18. Он делится с вами своими планами на жизнь?
— Нет. Он пока в глубоком поиске, что меня очень напрягает, честно говоря. Пора бы уже определяться.
— Вы занимаете позицию спокойного наблюдателя? С советами не пристаете?
— Да, я как рефери. Наблюдаю со стороны — кто кого нокаутирует: то ли я его, то ли он меня.
— Что касается актерской профессии…
— Марату? Нет, ни в коем случае. Тем более сегодня. Если говорить о базовом театральном образовании — «Щепка», «Щука», ГИТИС, Школа-студия МХАТ — уровень очень упал! И потом… ребята бегут за деньгами. Время такое: им проще в рекламе сняться, чем выучить роль, репетировать ее день за днем два — три — пять месяцев. Они предпочитают слинять с этой постановки и денег заработать в каком-то сериале или в рекламе. Есть, конечно, и редкие исключения — тот, кто по-настоящему одарен, выучился, вырос в настоящего актера. Как Саша Петров, например, который учился у моего друга Лени Хейфица. Но это исключение.
— Последний вопрос. Сергей Каюмович, есть фраза, которая вас выручает и вытаскивает? Что вы себе говорите, моменты отчаяния, упадка сил?
— (Без паузы) Кто верит, тот не торопится.
— Сами придумали?
— Нет (Смеется). Это цитата кого-то великого. Кто верит — тот не торопится. Но вы подумайте: в ней все заключено. А теперь спасибо, мне пора переодеваться на сцену.
