Сергей Таскаев: «Мы создаем первый в России союз университетов»

Ректор Челябинского госуниверситета знает, как вырастить новое поколение молодых ученых

— Сергей Валерьевич, вам нравятся современные студенты? Они поверхностны, легкомысленны, не любопытны — мы перечисляем расхожие мифы. Что Вы о них думаете?

— Студенчество, конечно, меняется. Баллы ЕГЭ — всего лишь показатель, насколько хорошо человек освоил некую программу. Мы знаем, что в выпускных классах все силы и время посвящены подготовке к ЕГЭ: детям надо поступать в вуз. Помимо этих знаний есть еще soft skills, о которых сегодня так активно говорят, но к моему глубокому сожалению, развитию этих навыков уделяется очень мало времени.

Ребята приходят хорошие, они подготовлены, обладают неплохими знаниями по курсу средней школы. Но во-первых, мы видим, что есть проблема с усидчивостью — вот он, эффект клипового сознания. Источников информации масса, не нужно сидеть в библиотеке по два часа. Пятнадцать минут — и ты все нашёл. Во-вторых, отсутствие навыков анализа приводит к тому, что студент пользуется Википедией и считает, что это правильно. Да нет же, это неправильно!

— В фундаментальных науках без усидчивости, надо думать, ничего не выйдет?

— Конечно. Фундаментальные науки в принципе требуют и упорства, и сосредоточенности. Можно два-три часа биться над задачей. В МФТИ даже есть такой термин — потогонная система. Когда сидишь без перерыва, до нервного срыва, часы подряд, должен разбираться, искать решение. Есть такой учебник по физике, автор — Иродов. Говорящая, кстати, фамилия. Принято считать, что если вы его не прорешали, то физиком не станете, не сможете двигаться дальше.

Сложные задачи тем и характеризуются, что их нельзя решить быстро. Вы должны быть погружены в них настолько... насколько это вообще возможно. У вас огромный объем информации, которую нужно систематизировать. Здесь начинает работать абстрактное мышление, анализ, задействуются знания из смежных областей.

Тем более, развитие науки сейчас идет даже не по чистым направлениям — биология, химия, математика — самое интересное образуется на их пересечении. Посмотрим научные журналы — самые цитируемые публикации как раз из смежных областей. Туда и надо двигаться. А для того, чтобы это сделать, вы должны обладать знаниями не по одному направлению, допустим, по физике, а еще и по химии, биологии и так далее.

— Получается, ваш классический фундаментальный университет не перестал требовать от студента этих навыков — сосредоточенно, дотошно разбираться в предмете? А вы сталкиваетесь с поколением, в котором этот навык не сформирован.

—Так мы его и формируем здесь.

«Сложные задачи тем и характеризуются, что их нельзя решить быстро. Вы должны быть погружены в них настолько... насколько это вообще возможно.  Фундаментальные науки в принципе требуют и упорства, и сосредоточенности»  

Математики стали биржевыми игроками

— Вам стало сложнее?

— В какой-то степени да. Но в каком-то смысле проще. Потому что ребята, которые приходят сегодня, умеют самостоятельно искать информацию.

— Да, но потом же надо как-то сложить факты в картинку, проанализировать...

— Именно. Это и есть задача университета — научить человека анализу, сделать из поисковика аналитика, умеющего приходить к каким-то выводам. Университет дает знания по очень широкому спектру и инструментарий для работы с информацией. Когда вы приходите во взрослую жизнь, вам ставят не те задачи, к которым вас готовили в университете. Но вуз дал набор подходов, инструментов, навыков, которые позволят разобраться в любой проблеме: можете ее сегментировать, по каждой части написать план действий...

— Это идеальная картинка.

— Да. Но так оно и работает. Я закончил физический факультет Челябинского госуниверситета, пошел в аспирантуру. Естественно, подрабатывал. Мы начали создавать первую областную геоинформационную систему, аналогов которой в России не было. И я, физик-теоретик, создал для Челябинской области геоинформационную систему, которая называлась «Аркаим». Более того, мы ее сертифицировали для использования в РФ. Ну, где теоретическая физика и где картография и земельный кадастр? Это вообще разные вещи! Тем не менее мы разобрались, создали и внедрили ее.

Таких примеров масса. Наши выпускники-математики работают в области финансов и фондовых рынков. Многие, получив опыт работы в банковской сфере, в финансовой аналитике, ушли в торговлю акциями и на валютные рынки.

— А математикой они занимаются?

— Так это сплошная математика! Что такое фондовый рынок? Это некая функция стоимости валюты или акции. Вам нужно понять, куда она будет двигаться в ближайшем будущем и с какой вероятностью, чтобы правильно выстроить свою тактику поведения на рынке. Для этого существуют, например, методы фильтрации сигнала, они очень сложные. Да, математик в них прекрасно разберется. А вот экономистам будет сложнее.

— Но тогда получается, что человек в своей профессии — настоящей, не по диплому — складывается по факту, а не де-юре. Есть ли перспектива, что вот такие ремесла на стыке наук — математик-фондовый аналитик, зоолог-металлург, условно говоря — будут формализованы?

— Это уже происходит. Не зоолог-металлург, конечно, но появляются новые специальности. Сейчас, например, будет реализовываться очень интересный проект, связанный с искусственным интеллектом. Все карты пока раскрывать не буду, но искусственный интеллект — явление, которое плотно входит в нашу жизнь. Я говорю не об искусственном интеллекте электрочайника, который в состоянии поддерживать заданную температуру воды. Речь идет об использовании нейросетей для решения различных проблем.

Нейросети сегодня, с ростом вычислительных мощностей, позволяют творить чудеса. Видели рекламу «Сбербанка» с Леонидом Куравлевым? Она создана с помощью нейросети, Куравлев там не снимался.

Можно решать вообще очень сложные задачи — например, искать материалы с заданными свойствами. Есть, скажем, база данных по лекарствам. Есть миллион разных соединений, которые имеют определенные свойства. Есть задача — найти искомое соединение для конкретной цели. Проанализировать весь массив человеку невозможно. А нейросети без разницы. Она может подсказать направление, в котором стоит двигаться. И уже нужно синтезировать не миллион соединений, а, скажем, группу из ста интересных составов.

Тот же фондовый рынок — как он будет себя вести? На тысячах, на миллионах операций мы научим нейросеть выдавать этот прогноз. При таких-то факторах рынок растет, при таких-то — падает... У человека это называется интуицией, у нейросети — прогноз. Это сокращает время, затраты ресурсов. А это чистая математика.

Нейросеть — это программа, оптимизирующая некий функционал. Какой именно — зависит от поставленной задачи.

— Мы с такой математикой не доживем до ситуации из фильма «Терминатор»?

—До какого-то момента мы обязательно доживем. Словом, это направление, которое очень активно развивается. И казалось бы, название «нейросеть» должно ассоциироваться с медициной и биологией. Между тем, это именно чистейшей воды математика. Сами нейросети создают очень ограниченный круг компаний. Это сложнейший процесс. Но мы можем взять нейросеть от Google и научить ее чему-то.

— Челябинский университет не может зайти на эту поляну?

— На поляну эту обязательно надо заходить. И решать такие задачи должны профессиональные математики. И тут возникает ЧелГУ с классическим образованием, с сильнейшей математической школой, с направлениями, которые в мире являются топовыми: дифференциальные уравнения, функциональный анализ. Это то, чем вуз занимается уже 45 лет. Челябинский госуниверситет в одиночку такое дело потянет? Тут надо кооперироваться, от кооперации мы только выиграем.

Скажем, у нас есть очень сильные математики, в ЮУрГУ — серьезные вычислительные мощности. Объединяя инфраструктуру и специалистов, мы можем решать задачи иного масштаба, нежели каждый сам по себе. От этого мы только выиграем.

Оркестр из трех вузов

— И вот тут мы плавно переходим к консорциуму трёх крупнейших университетов региона: ЧелГУ, ЮУрГУ и МГТУ.

— Да, консорциум из трех вузов — это отличный пример. Это как в оркестре: вот вы играете на барабане, а вы на трубе. Каждый по отдельности зарабатывает, например, по сто рублей. Это предел, дальше вы не уйдете, потому что любителей только барабана или только трубы ограниченное количество. А вот любителей барабана с трубой гораздо больше и потому что звучит красивее. И если научитесь работать вместе, то будете решать совершенно иную задачу и получать совершенно иные деньги. А вот в оркестре, где нужен дирижер, достигните вершин гармонии.

— Очень красиво. Но как это работает с высшей школой?

— У нас был период, когда вузы выживали, и каждый был сам по себе. Выжили. Теперь давайте объединяться, усиливать друг друга. Этот процесс объединения мы прошли, мы научились кооперироваться. Мы помогали ЮУрГУ создавать различные лаборатории, ЮУрГУ помогал нам. ЧелГУ вместе с Медакадемией создавали медико-физический центр, и он существует уже больше пятнадцати лет.

Вузы давно сотрудничают не только друг с другом, но и с Институтами РАН. Только у нас таких коллабораций восемь штук: по истории, археологии, экономике, математики, химии, биологии, физике.

Вот по такому принципу и создан Уральский Межрегиональный научно-образовательный центр (МНОЦ). Это очень серьезная федеральная структура, объединяющая три области: нашу, Свердловскую и Курганскую. В нее входят на данный момент 59 организаций. Из них всего девять университетов, 10 научно-исследовательских институтов Российской академии наук, а остальные — это промышленные предприятия. Смысл объединения общий, хотя истории и разные.

— Коль скоро это сотрудничество уже есть, в чем вопрос? Просто его формализовать?

— Сейчас мы создаем — и не на пустом месте — представительство РАН, благодаря которому в Челябинской области будут созданы академические структуры: НИИ, совместные лаборатории. Задача Межрегионального научно-образовательного центра — объединить 59 организаций для решения конкретных проблем, обозначенных целями работы этого сообщества. В частности, это решение задач по материаловедению, экологии, информатизации и цифровому интеллекту, ракетно-космической тематике.

Этот комплекс со всей инфраструктурой и специалистами будет работать над конкретными задачами, кооперируясь друг с другом. По сути, это советская модель с заказчиком, генеральным подрядчиком и субподрядчиками.

— То есть вам ставят практические задачи?

— И практические, и фундаментальные. Главное, что эти задачи не только ставятся, но и будут профинансированы.

«Консорциум университетов, который создается в Челябинске — это экстраординарная история. Все вузы России сейчас пытаются путем локтевого боя попасть в эту программу. Мы решаем сверхзадачу. Мы не толкаем друг друга, а объединяемся, чтобы выступить единым фронтом»

Вот, например, экологическая тема —необходимо привести в чувство наши Шершни, которые находятся в состоянии «очень не очень». Требуется разработать способ биологической очистки водоема от микроорганизмов. Такими проектами специалисты ЧелГУ занимались многие годы, и мы знаем как это сделать, здесь требуется только финансовая поддержка.

Первое что приходит на ум — заказчиком такого проекта должно быть региональное министерство экологии. Мы ведь все вместе тут живем, а Шершни, на секундочку, — питьевой резервуар, город из него пьет. Он не может быть последнего класса чистоты, не бывает осетрины второй свежести. Однако предлагаемые решения будут актуальны и другим регионам — членам МНОЦ.

Другие задачи ставят оборонные предприятия. Например, сейчас мы начинаем совместный проект с НПО «Электромашина». У нас был фундаментальный очень серьезный задел, работали по теме больше 15 лет: занимались изучением материалов с очень интересными свойствами и эффектами, на которых можно создать системы охлаждения принципиально нового типа. А «Электромашина» занимается производством подобных систем, и им интересно перейти на новый технологический уровень. Здесь мы объединяем свои усилия. Мы поможем друг другу внедрить результаты фундаментальных научных исследований в производство принципиально новой продукции.

Вот это и есть оркестр, решающий задачи, которые не по силам предприятиям и организациям по отдельности.

— Давайте перейдём к истории об университетах.

— В программе «Приоритет- 2030» — три типа университетов. Национальный исследовательский, национальный опорный университет отраслевого типа и национальный опорный университет регионального типа. Мы, три вуза, занимая каждый свою нишу, предлагаем создание комплексной системы со всеми тремя элементами.

Национальный опорный университет отраслевого типа — это МГТУ с богатой историей решения задач в области металлургии, мы — национальный опорный университет регионального типа, потому что являясь классическим университетом готовим кадры и проводим научные исследования по широчайшему спектру направлений, в которых заинтересован регион, а ЮУрГУ — национальный исследовательский университет с серьезным опытом работы в этой категории.

Создав такой консорциум, мы можем завязать наши образовательные системы и получать дополнительные плюсы от такого сотрудничества: по обмену студентами, по организации совместных научно-исследовательских проектов и так далее. Студенты одного вуза могут посещать лекции в другом вузе, мы можем создавать сетевые программы. И, обмениваясь своими знаниями, подготовить качественно нового специалиста.

— Сколько в России таких университетских консорциумов?

— Мне неизвестно, но по имеющейся у нас информации Консорциум университетов, который создается в Челябинске — это экстраординарная история. Все вузы России сейчас пытаются путем локтевого боя попасть в эту программу. Мы решаем сверхзадачу. Мы не толкаем друг друга, а объединяемся, чтобы выступить единым фронтом, создавая сразу три элемента инфраструктуры программы «Приоритет-2030».

Мы предлагаем общее коллективное движение, вузовскую кооперацию при поддержке областной власти. Если мы войдем в эту программу Консорциумом университетов — то положительный эффект будет выражаться миллиардами рублей дополнительного финансирования.

— Это очень красивая история.

— И правильная. К названным вузам добавится еще Миасский институт минералогии и геоэкологии — единственный институт РАН в регионе, он станет четвертым. Идеология этой программы — интеграция с РАН. И почему, тоже понятно. Потому что цель программы стратегического академического лидерства — продвижение России и вхождение в пятерку стран с передовой наукой.

Продолжение разговора с Сергеем Таскаевым читайте в ближайшие дни