Махмуд Фараг прогулялся по городу с журналистом Первого областного информагентства
Махмуд Фараг родился и вырос в египетском городе Каире, однако последний год живет в Челябинске. Корреспондент Первого областного информагентства посетил вместе с иностранцем самые привычные для местных жителей локации Челябинска и выяснил, сколько странного, удивительного и смешного там можно найти.
С Махмудом мы познакомились в университете. Год назад он поступил в ЧелГУ на подготовительные курсы для студентов из других стран, а после их окончания выбрал для обучения историко-филологический факультет. Еще на родине он выучил английский язык, а теперь готовится стать учителем иностранного.
Перед прогулкой мы договорились встретиться в студенческом общежитии. Как только я зашел в комнату, Махмуд тут же поднес тарелку с фруктами и усадил на кровать.
«Ты гость, пока не поешь, нельзя идти», — такие, говорит, традиции.
По-русски парень изъясняется неплохо, особенно если учитывать, что он начал учить наш язык всего год назад: до приезда надеялся, что большая часть россиян владеет английским. Как и Мохаммед из Марокко, Махмуд был очень удивлен, когда его не понимали в аэропорту и в государственных структурах. Русский в таких условиях учился легко.
Прежде всего мне хотелось прогуляться с Махмудом по дворам панельных домов. Пока мы шли к одному из таких, завязался разговор о сходстве между Россией и Египтом в бытовых мелочах. Махмуд рассказал, что успел составить впечатление о жителях нашей страны как о работящих людях, а также подметил закладываемую с детства привычку уважать старших. В этих аспектах, по словам парня, арабы на нас похожи.
Также парень успел понять, что в Челябинске, как и везде, есть плохие люди, однако по ним не стоит строить впечатление о народе. В первые недели пребывания в России Махмуду часто приходилось просить у прохожих помощи в переводе. Несколько раз челябинцы потребовали за это деньги. «Да ладно, совсем немного сказали заплатить», — улыбается добродушный Махмуд. В противовес этим недоразумениям у парня была гораздо более трогательная история.
«Зимой у меня разрядился телефон, и я не знал, как доехать до общежития. Я подошел в девушке на остановке и спросил у нее по-английски. Хорошо, что она знала язык. Она была так добра ко мне: не просто сказала номер маршрута, а заказала такси и вместе со мной доехала до общежития, чтобы я точно не потерялся», — делится Махмуд.
За разговорами мы дошли до одного из дворов. Махмуд первым делом обратил внимание на детскую площадку. Качели, песочница и скамейка: казалось бы, не самое богатое, но самое обыкновенное дополнение придомовой территории. Однако в Египте такого, по словам парня, нет.
«Это просто вау! Наверное, это очень круто для детей. Они могут прямо возле дома играть, не нужно уходить далеко. Плохо, что такого нет в Египте», — рассуждает парень.
Между тем панельный дом и сам облик стандартного двора для Махмуда оказался привычным. Признаться, я думал, что это исключительное наследие Советского Союза, и собирался сделать на этом акцент. Но нет: «Это как в Каире район 6-го октября, я там был», — возразил Махмуд.
Однако жители панелек иностранца удивляют до сих пор.
«Человек идет и шатается, а в руках у него бутылка, он говорит непонятно. Я такое видел. Тогда я очень удивился. В Египте такого не бывает», — говорит Махмуд.
Если отсутствие алкоголиков в египетских дворах имеет религиозную обусловленность, то для наших, так называемых, гопников оправдание вряд ли найдется.
«Однажды, когда я шел по улице, далекой от центра, ко мне приблизился человек, который остановил меня и сказал: „Давай деньги, а то я тебя побью“. Нет, меня не побили... Я дал деньги. Я понял, что здесь либо give money, либо run — но убежать я бы не смог», — с удивительным оптимизмом рассказывает иностранец.
Неожиданно Махмуд сам обратил внимание на припаркованные рядом автомобили. Он стал называть марки машин и страны, где они производятся. Шел очень уверенно и безошибочно, пока не добрался до нашей «Волги». «О, а это „Ягуар“», — воскликнул парень. Пришлось опровергнуть, вероятно, лестное для Горьковского автозавода сравнение с премиальной английской маркой. Оказалось, что Махмуд об автомобилях ГАЗ не знал, а такой ответ выбрал, приметив большую хромированную решетку радиатора и внушительные габариты «Волги».
Наткнулись во дворе на разбитую дорогу. Честно говоря, пока Махмуд не обратил на огромные ямы внимания, я их даже не замечал: видимо, это уже стало привычным элементом многих дворов.
«Такие плохие дороги я вижу, конечно, нечасто, но это очень опасно! Старый человек может упасть и сломать себе ногу. Дети тоже могут травмироваться. Это совсем неправильно», — сокрушается иностранец.
Я попросил парня встать возле ямы, чтобы мне было удобнее сделать фотографию. Сначала Махмуд позировал, улыбаясь, но неожиданно, сказав «это вообще-то не смешно», сделал нарочито серьезное лицо и попросил не публиковать первые дубли. Что ж, в ямах действительно нет ничего смешного, но минорную ноту скрасил установленный неподалеку «ЖКХ-арт». В кустах у подъезда стоял колодец из покрышек. Я его не заметил, но иностранец очень удивился увиденному.
«Это как будто здесь воду набирать? Это смешно, мне очень нравится. Первый раз такое вижу», — улыбается Махмуд.
Весомое технологическое отличие египетских дворов от российских парень увидел в самых обыкновенных домофонах. Махмуда очень удивило, что у нас устройства установлены почти в каждой хрущевке, в то время как в его родной стране лишь половина современных домов оборудована домофоном.
Тут же нашлось неожиданное сходство дворов двух государств: бабушки на лавочках возле подъезда — как неотъемлемое дополнение почти каждого дома.
«Да-да, у нас они тоже у домов целыми днями сидят. Они все знают и за всеми следят», — смеется Махмуд.
Исследовав классический постсоветский двор, мы отправились в один из сетевых супермаркетов. Мне хотелось узнать, насколько ассортимент магазина, который многие из нас посещают ежедневно, разнится с каталогом товаров аналогичного египетского заведения.
Отличия, как ни странно, минимальные. Из всех продуктов, представленных на полках, удивление у Махмуда вызвали томатный сок, которого он в родной стране никогда не видел, и куриные ножки: в Египте, говорит, от курицы только крылья продаются. Я, правда, попытался рассказать ему еще и о пряниках, но Махмуд был уверен, что это странный аналог рахат-лукума, и переубедить его у меня не получилось.
На выходе из магазина Махмуд обратил внимание на странную норму, к которой многие из нас уже привыкли.
«Когда ты хочешь заплатить за товары, ты должен надеть маску. Это не странно. Но когда ты входишь в магазин, ты можешь быть без маски. Выбирать товары тоже можно без маски. Это очень странно, как будто они не знают, зачем вообще нужны маски», — рассуждает иностранец.
Интересная особенность: в Египте во многих магазинах пакет выдают бесплатно за любую покупку. Моим рассказам о знаменитых российских «пакетах с пакетами» Махмуд очень удивился. Я даже склонен полагать, что он так до конца и не понял эту концепцию.
Дальше решили отправиться в центр: новый взгляд на обыденность — это, конечно, хорошо, но хочется узнать мнение иностранца и о самых красивых местах города.
По дороге на Кировку прошли мимо Исторического музея. Махмуд рассказал, что посещал его, но каким-то образом прошел мимо метеорита. Однако отметил, что о челябинском госте из космоса знал еще со школы: наш метеорит изучается в курсе физики во многих зарубежных странах.
На Кировке парень гуляет часто. Он до сих пор, не скрывая удивления и восхищения, смотрит на уличных художников и музыкантов. В Египте, говорит, на улице заниматься творчеством не принято.
«Особенно я люблю слушать девушку, которая поет в переходе под проспектом Ленина. У нее очень красивый голос, мне нравится», — признается иностранец.
На Кировке Махмуд повел меня к скульптуре «Ямщик» возле здания «Молодежной моды». Раньше здесь было одно из мест стоянки извозчиков. Композиция скульптуры — кучер, сидящий на рабочем месте, а рядом на земле его верная собачка. Иностранец рассказал, что это его любимый памятник в городе.
«Здесь же нет лошади, которая будет двигать эту телегу. Это значит, что он, получается, не движется... Понимаешь? Или его будет тащить, значит, собака. Это так, что ли?» — неуверенно рассуждает Махмуд.
Мы подошли к стоящим рядом памятникам верблюдам. Здесь я рассказал иностранцу об одной из особенностей русского туризма — необходимости тереть скульптуры, загадывая желания. Удивлению Махмуда не было предела, когда он увидел, как сильно истерли железную птичку, сидящую на верблюде. До конца дня он так не смог осознать смысла данных действий, постоянно спрашивая меня об этом. Знал бы я сам, что ему ответить...
Недалеко от нас проходили мама с маленькой девочкой. Ребенок оступился и упал. Махмуд, не договорив мне о странности натирания памятников, подбежал и помог девочке подняться. Говорит, на своем примере старается показать окружающим важность взаимопомощи.
Главное впечатление дня на Махмуда произвела встреча с совой. Мы шли и говорили о байкерах, с которыми только что сфотографировались, когда иностранец прервался и, не скрывая восхищения, медленно протянул: «Это что?», указывая на птицу, сидящую на руках у девушки. Обычно таких носят по людным местам и предлагают за деньги сделать с ними фото. Сов Махмуд никогда не видел и долго, изумленно смотрел на «неведому зверушку». Говорит, у себя на родине часто встречал орлов, но таких, как ему показалось, странных большеглазых птиц — никогда.
В конце прогулки, прощаясь, Махмуд очень попросил меня упомянуть в статье Надежду Ведякову, преподавателя истфила ЧелГУ. Именно она помогла скромному и доброму южному парню освоиться в Челябинске, привив ему любовь к русской культуре.
