32 фуэте, сон в летнюю ночь и Санчо Панса на батуте — каким получился новый балет Челябинского театра
13 и 14 февраля в Челябинском театре оперы и балета состоялась премьера «Дон Кихота», задорной истории влюбленных, родом из Испании. В основе — известное либретто и хореографическая схема Мариуса Петипа, который создал этот совсем не классический балет специально для провинциальной Москвы конца XIX века. Балетмейстер челябинского театра Юрий Выскубенко взял схему Петипа, учел все лучшие оттенки, привнесенные в «Дон Кихота» за долгие годы на сцене и создал свою веселую историю накануне Дня всех влюбленных (на самом деле, премьера должна была состояться еще в 2020, но где он теперь...). Челябинский хореограф-постановщик сжал балет до двух действий, добавил больше любви и жарких испанских танцев. А в интервью ИА «Первое областное» заинтриговал еще больше: пообещал показать ослика Санчо, погадать на руке и станцевать джигу. Смесь получилась фееричная!
На входе в оперный — специальная кабина дезинфекции, где каждого гостя обдают смесью пара и антисептика. В фойе и зале много зрителей: билеты на премьеру раскупили еще в январе. А после того, как губернатор Алексей Текслер объявил, что можно залы заполнять на 60 процентов, дополнительные билеты разлетелись еще быстрее, буквально за несколько часов.
Первыми вступают нежные флейты, а на сцене появляются романтические герои — седой Дон Кихот и рыжеватый оруженосец Санчо Панса. Чуть нелепые и очень смешные, они отправляются навстречу приключениям, например, на базарную площадь в испанском городке.
Вам совершенно ни к чему делить балет на акты, и подробно читать само либретто. Хватит двух строчек: Китри и Базиль любят друг друга, но отец девушки хочет выдать ее замуж за богатого дворянина. И только мимолетный и смешной рыцарь Дон Кихот помогает влюбленным обрести счастье.
Лучше погрузитесь в эти танцы и страсти, кипящие на сцене. Эта драматичность совсем несвойственная классическому балету, делает действие понятным, наполненным любовью до бабочек в животе. Вспомните, как вы в первый раз влюблялись? Как заигрывали на грани, гладили по щеке, смеялись и чувствовали очень, очень громко. Нахальный, красивый и нежный Базиль (Валерий Целищев), изящная и задорная Китри (Виктория Дедюлькина), эта пара вихрем летает по сцене, вовлекая в свой танец весь кордебалет!
Кипит вся рыночная площадь: кордебалет не служит фоном, а живет своей жизнью. Его герои флиртуют, кричат тосты, стучат в бубны, танцуют, ссорятся, кажется, даже анекдоты рассказывают. И уже через пару минут действа ты уверен, что можешь протянуть руку, подхватить кружку с ближайшего подноса, похлопать вон того идальго по плечу и поцокать языком проходящей в пируэтах красотке. А потом моргаешь и обнаруживаешь, что по-прежнему сидишь в правой одиннадцатой ложе, во втором ряду рядом с табличкой «соблюдайте дистанцию».
Разглядывать костюмы и декорации — особое эстетическое удовольствие, обязательно берите бинокли! Тонкое шитье, ажурные сетки, идеальные завитки волос — костюмы и образы персонажей, равно как и декорации давней Испании для постановки передал Большой театр. Костюмерам и мастерам челябинской сцены пришлось попотеть, чтобы разместить массивные колонны и огромную мельницу в нашем Театре оперы и балета, но результат ошеломительный. Это стало своеобразной данью памяти сценографу Сергею Бархину, который был автором декораций. К сожалению, художник навсегда остался в коронавирусном 2020-м.
Возвращаемся на площадь, где появляется роскошный тореадор Эспада (Алексей Шакуро). Как он сложён, как двигается, как прищелкивает пятками и размахивает капоте, о боги! Остается только дышать и влюбляться. Горячие испанские танцы не нуждаются в словах, тем более что танцовщики мастерски проявляют эмоции жестами, мимикой и цельным движением. Они говорят танцем и звуками, и нам этот язык инстинктивно понятен. Macho и hembra (кастаньеты) в руках Китри, нежные переливы арфы в ночном адажио, гром и молния в битве с ветряной мельницей, шорох вееров, звон монисто — эти звуки просят топать ногой и прищелкивать пальцами в такт.
И страстно, от души смеяться, потому что Дон лихой и немного придурковатый, Гамаш потрясающе нелеп (а так двигаться — очень тонкое искусство, браво, Александр Цвариани), Санчо действительно летает по сцене (даром, что к Николаю Юскину примотали лишний килограмм объемистого и очень жаркого живота). А как умер Базиль, господи, всем бы такую смерть!
«Давай, давай», — нахально, громко и очень по-челябински кричит некая дама с балкона, когда Базиль и Китри готовятся к завершающему па-де-де. Танцоры на доли секунды теряют лицо, прыскают от смеха и снова со страстью бросаются танцевать — крутить 32 фуэте и совершать невероятные прыжки и поддержки.
И в этом «давай, давай» вся любовь Челябинска — к заводным испанским танцам, цыганским пляскам, пантомиме и безудержному веселью. И может для Челябинска можно было перекроить шаблон еще смелее, забыть про пафосную свадьбу во дворце и устроить шумное застолье в той же таверне или прямо на площади. Хотя с этим мы и сами справимся, праздник все-таки.
