Руководитель Школы волонтеров Фонда «Спаси меня» Екатерина Карпенко считает, что варварское отношение к дикой природе катастрофически устарело
Весной 2022 года в Челябинской области необходимо отстрелить 50 медведей. Это минимум. В ноябре 2021 года об этом сообщили в Министерстве экологии региона. Кроме того, разрешена добыча двадцати рысей — редкого, уникального животного, которое входит в Красные книги некоторых регионов Центральной России.
«Популяцию необходимо держать на контроле. В противном случае голодные медведи могут нападать на деревни, домашних животных и даже людей»,— так отвечают в Минэкологии на вопрос о целесообразности любительской охоты.
Отвечают они, как учили еще в советские времена по учебникам 1940—1960 годов на факультетах биологии и охотоведения. Этих факультетов, кстати, почти не осталось, ибо разрушена сама наука — охотоведение. Новые законы об охоте издаются, как мы видим, не из научных соображений, а из желания придумать новые развлечения высокопоставленных депутатов «от охоты»: вольерная охота, охота из лука и арбалета, охота в «исключительных случаях» на краснокнижных животных...
Такие истории есть в каждом регионе нашей страны: медведи выходят на окраины городов, лисы появляются на заправках, у магазинов, на остановках. Забавная картинка для соцсетей? Совсем нет. Это даже не грустно, это катастрофа. И для людей, и для животных.
Медведи и лисы выходят на свалки, которые есть в каждом городе на окраине. Почему звери роются в мусоре? Можно, конечно, объяснить такое поведение желанием найти легкое пропитание, но на самом деле ни одно животное, выросшее в дикой среде, не будет намеренно сталкиваться с человеком. Значит, по-другому не прокормиться. Дикие животные выходят именно потому, что им недостаточно кормовой базы в лесах.
Животным не нравится ни вид человека, ни его поведение, ни его запах. Звери выходят к людям в ситуации крайней нужды, а чаще всего, как я указала выше, это системное отсутствие кормовой базы.
В нашем регионе живут крупные хищники: медведи, волки, рыси. Медведи — вегетарианцы по своей природе, и убивают живое существо в случае крайнего голода: если не успевают накопить на растительном питании достаточно жира к зиме либо в случае опасности. Значит, для медведей нет достаточной кормовой базы: овса, ягод, грибов. Что же сейчас произойдет с крупным хищником, если он выйдет в городскую среду? Его отстрелят.
Волки вообще в нашей устаревшей охотничьей культуре уничтожаются за дополнительную награду. Рысь является охотничьим ресурсом в нашей области, равно как и ее кормовая база: зайцы, тетерева, лисы, еноты. Что, реально необходимо в настоящее время продолжать любительскую охоту на рысь, лис, тетеревов и енотов? Что может получить человек сейчас от охоты га этих животных, кроме удовольствия и азарта от их убийства?
Врач и создатель фонда защиты дикой природы «Спаси меня» Карен Даллякян и медвежонок Соня в первые сутки в приюте
Государство необоснованно раздает лицензии на убийство зверей ради развлечения. На наши письма о системе контроля и аттестации сотрудников и руководителей охотхозяйств, о системе обучения, об общественном контроле выделяемых квот на отстрел государственные органы отвечают, что такого нет.
Когда частное охотхозяйство в Свердловской области намеренно превысило численность семей бобров и, чтобы ликвидировать свои собственные экологические перекосы, не нашло ничего лучше, как устроить массовый международный фестиваль охоты капканами на животных... Как можно объяснить такой живодерский подход?
Петиция против этого фестиваля капканной охоты тогда, в 2018 году, набрала более 136 тысяч подписей. В том числе по многочисленным запросам от Фонда зоозащиты «Спаси меня» и по запросам жителей всей страны фестиваль был отменен. Но спасло ли это бобров? Вряд ли.
Почему это происходит, когда наш президент говорит о важности сохранения биоресурсов, о создании и реализации национального проекта «Экология»? Когда вице-премьер Виктория Абрамченко говорит о том, что «эра агрессивного использования ресурсов постепенно заканчивается, настало время бережливого производства и потребления»?
Я бы добавила, что заканчивается эра жестокого потребления и истребления. Нужны новые формы взаимодействия с дикой природой, конфликтные комиссии должны трансформироваться в комиссии по медиации.
И выясняется, что не надо ничего изобретать. Уже есть страны, в которых основной целью является охрана и защита диких животных. Например, Танзания. Как работает государственная система охраны диких животных, наш фонд «Спаси меня» смог изучить в рамках проекта по репатриации львенка Симбы и леопарда Евы в Танзанию.
Начало операции #симбалетитдомой в Челябинском аэропорту (Фото: Марина Власова)
Сохранение диких животных в этой стране возведено в абсолют. Танзания активно развивает туризм и создает в этой сфере рабочие места. Несколько лет назад правительство выяснило, что зарабатывать на поездках в сафари выгоднее, чем на VIP-охоте. Танзанийские власти расширили границы заповедников и особо охраняемых территорий так, что охотхозяйства вынуждены были перейти на организацию ознакомительных туристических поездок вместо охоты.
Даже трагические случаи нападения животных на человека не решаются однозначно приговором для зверя. Большинство расследований заканчивается транспортировкой животного в глухие места далеко от людей.
Помимо этого создан специальный вуз для рейнджеров, охраняющих диких животных, и подчиняются все рейнджеры, а проще говоря, инспекторы, Министерству обороны. Отсюда и соответствующее снаряжение, финансирование, порядок.
Кстати, политика, когда бывшие браконьеры берутся на работу для охраны заповедников, не уникальна для Танзании, так поступают во многих странах Африки. У нас же пока повсеместно мало оплачиваемые, не имеющие возможности защищать себя инспекторы становятся проводниками для VIP-охотников или не стремятся препятствовать вооруженным браконьерам. Доход от туризма в Танзании в несколько раз перекрыл выручку от охоты в прежние времена.
Когда сравниваешь систему общения с дикой природой в Танзании и у нас, становится грустно. Особенно когда практически каждую неделю читаешь в лентах о случаях убийства тигров в Хабаровском крае, отстрелов медведей, волков и рысей, вышедших к людям, знаешь об отсутствии системы спасения животных. И отсутствия статуса спасенного животного.
Симба и Карен Даллакян (Фото: Марина Власова)
Каждый февраль появляются новости о медвежатах-сиротах. Медведиц убивают, а детенышей... либо подбрасывают в приюты, либо они просто гибнут, оставшись одни. История полугодовалого медвежонка Сони, которая весила как новорожденная и брела по трассе одна, потрясла не только зоозащитное сообщество. Малышку спасли и сейчас выхаживают в центре «Спаси меня», но она никак не может набрать нужный вес, чтобы впасть в спячку, как положено природой.
...И лучше никому из вас не видеть чучела медвежат, которых десятками продают на одной из федеральных трасс нашей родины.
