Как охраняют рыбные ресурсы на Южном Урале
Показать еще 2 фото
Начальник отдела государственного контроля, надзора, охраны водных биологических ресурсов и среды их обитания по Челябинской области Нижнеобского территориального управления Федерального агентства по рыболовству Владимир Борисов — о том, какие водоемы Южного Урала станут «приемными емкостями» для зарыбления, о браконьерских династиях и новых технологиях, а также почему не стоит самостоятельно вытаскивать браконьерские сети из воды, даже если вы можете это сделать.
— Владимир Ильич, давайте начнем с небольшого ликбеза. Почему Челябинский отдел относится к Нижнеобскому управлению Росрыболовства?
— Все просто — наша структура разделена в соответствии с водной системой страны, что закреплено в Водном кодексе. Весь Уральский федеральный округ входит в зону ответственности Нижнеобского управления, потому что большая часть уральских рек в итоге впадает в Обь и входит в одну зону водосбора. Например, Миасс впадает в Исеть, Исеть — в Тобол, Тобол — в Иртыш — левый приток Оби.
— Челябинская область известна как край трех с половиной тысяч озер. А насколько мы богаты в плане водных биологических ресурсов, в частности, рыбой?
— Среди любителей и знатоков рыбалки идут некоторые споры по поводу того, когда наши озера начали зарыблять. Системное зарыбление уральских озер связывают с именем петербургского ихтиолога Ивана Васильевича Кучина, который с 1905 года тесно сотрудничал с Уральским обществом любителей естествознания. Первая рыбоводческая лаборатория была создана Кучиным на берегу озера Иртяш. Через год она переместилась на озеро Синара и окончательно обосновалась на озере Аракуль, где в 1913 году был построен первый на Урале рыборазводный завод. Здесь разводили форель, зеркального карпа, ряпушку, сиговые породы рыб.
В советское время Аракульский рыбзавод был главным рыбзаводом Челябинской области. За время его существования на заводе взращены десятки миллиардов икринок ценных пород сига, пеляди, рипуса. Сейчас товарное выращивание рыбы в нашей стране регулируется федеральным законодательством, в том числе законом об аквакультуре (рыбоводстве), целью которого является обеспечение производства рыбной продукции, сохранения водных биоресурсов, защиты предпринимателей, осуществляющих данный вид деятельности. По большому счету, государство создало условия для разведения в первую очередь ценных пород рыб.
— А рыбного бизнеса много?
— В настоящее время на территории Челябинской области 112 предприятий, ведущих хозяйственную деятельность на более 190 рыбоводных участках. Есть как достаточно крупные, так и совсем небольшие рыбоводные хозяйства. Я бы не сказал, что наш регион сильно богат особо ценными породами рыбы. Тем не менее в прудах и садках у нас разводят и форель, и осетра, и стерлядь. Основными видами биоресурсов, которыми зарыбляют водные объекты Челябинской области, являются сиговые породы: пелядь, рипус и сиг. Также производители запускают в рамках рыбоводных участков карпа, сазана, белого амура. К сожалению, добыча аквакультуры в нашей области, пусть и не сильно, но все же в последние годы сокращается.
— Почему?
— В наших беседах рыбоводы к причинам относят в первую очередь природные явления, такие как аномальная жара в этом году, и, как следствие, обмеление водоемов. Однако немалую лепту вносят в этот процесс рыбаки-любители, которые по незнанию или сознательно вылавливают объекты аквакультуры, то есть выращенную рыбу, на рыбоводных участках. Это одна из основных причин снижения зарыбления водоемов карповыми и перехода на зарыбление пелядью, которая не клюет на удочку.
— Получается, что любителю нельзя рыбачить на рыбоводных участках?
— Нет. Если бы это было на водоеме, где нет рыбоводных участков, и, условно говоря, вся рыба в озере «государственная» — нет проблем: садись в лодку, доставай удочку и лови в свое удовольствие. Но если на водоеме сформирован рыбоводный участок, то все, что зарыбил тот или иной пользователь этого участка, является его собственностью. И рыбовод может распоряжаться ею по своему усмотрению.
Иногда, кстати, случаются серьезные споры, которые доходят до суда. Один из таких рыбаков-любителей, которого привлекли к административной ответственности за добычу на рыбоводном участке трех карпят на озере Яу-Балык (Аргаяшский район), пытался доказать суду, что он добыл рыбу, которая живет в этом озере. Пришлось поднимать документы, устанавливать, что предприниматель, взявший в аренду «пустой» рыбоводный участок, зарыблял его рипусом и карпом. Идем дальше — поднимаем научное обоснование зарыбления водоема.
— Все так серьезно?
— Да, конечно. Каждой процедуре зарыбления, выпуска рыбы или другой аквакультуры в тот или иной водоем, предшествует работа ученых. Они устанавливают, какая и в каком объеме в этом водоеме присутствует кормовая база, какими породами рыбы и в каком количестве его можно зарыблять.
Так вот, в том случае ученые определили, что карпом озеро Яу-Балык можно зарыблять практически в любом количестве, потому что он там не нерестится. И соответственно, никакой «аборигенной рыбой» он считаться не может.
Замечу также, что теперь при каждом зарыблении любого водоема, рыбоводного участка не только составляется соответствующий акт, но и делается видеоотчет. Так надежнее — действительно видно, кем, куда, какой и сколько рыбы выпущено.
— Не так давно при публике и телекамерах выпустили приличное количество сазана в Шершневское водохранилище…
— Да, при участии Челябинского цинкового завода. Дело в том, что промышленные предприятия, наносящие определенный ущерб окружающей среде, могут его компенсировать в том числе таким способом. Конечно же, мы готовы всячески помогать всем предприятиям, которые готовы зарыблять водоемы.
При этом замечу, что цинковый завод сделал это по доброй воле, сам, за свой счет. Такое вообще произошло впервые в регионе. Насколько я знаю, у предприятия есть аналогичные планы и по озеру Смолино. Уже заказано исследование, и ученые определят, какую именно рыбу и в каких объемах можно туда запускать. Тогда Смолино также станет так называемой «приемной емкостью» для зарыбления.
Сейчас их в области всего-навсего три — Шершневское, Магнитогорское и Троицкое водохранилища. Но рыбаки-любители жалуются, что рыбу ловить негде. И мы думаем вместе с региональным Минсельхозом об увеличении числа таких водоемов. Например, можно рассмотреть Второе озеро, Нязепетровское и Аргазинское водохранилища. Замечу, что «приемной емкостью» может быть только водоем, где не осуществляется промышленное рыболовство или товарное рыбоводство. В принципе, можно сделать так, чтобы в каждом районе, в каждой территории области появился такой водоем. Тогда туда можно запускать рыбу, чтобы люди просто ходили и ловили ее на удочку.
— Но почему этого не было сделано раньше?
— Отчасти потому, что те же предприятия, наносившие ущерб окружающей среде Челябинской области, могли компенсировать его зарыблением на любой территории нижнеобского водного бассейна. Сейчас руководство Нижнеобского территориального управления полагает, что компенсационные мероприятия целесообразно проводить в регионах, где был нанесен ущерб. Мы действительно хотим увеличить количество «приемных емкостей». Это пойдет на пользу всем: и рыбакам-любителям, и предприятиям, и самим водоемам. Известно, что водоемы, в которых много рыбы, — чистые.
— Случаев замора рыбы в озерах региона, судя по жалобам в соцсетях, хватает.
— В основном это природные явления. Хотя была ситуация на Шершневском водохранилище, когда источником загрязнения оказалась проделанная дыра в канализационном коллекторе. В любом случае мы откликаемся на каждое обращение, выезжаем, порой по нескольку раз, лаборатория берет анализ воды, определяем причины случившегося.
— Вы упомянули про незаконную рыбную ловлю. Много ли у нас браконьеров?
— Достаточно, к сожалению. Причем, по большому счету, все это личности нам известные, «рецидивисты» со стажем, которые таким образом пытаются заработать себе на жизнь. Встречаются даже своего рода «династии». Хотя, по наблюдениям опытных инспекторов, у молодого поколения такой способ заработка не совсем престижен. Поэтому частенько встречаем 50—60-летних мужиков, которые браконьерские сети все равно ставят и с трудом вынимают, при этом используя современные технологии. Для определения места постановки сетей применяются координаты GPS, а не как раньше — поплавки, ориентиры на воде.
Случается, что доходит до погонь и физического противостояния нарушителей с нашими инспекторами. Недавно задерживали одного браконьера, так он в драку полез, повредил плечевой сустав нашему сотруднику. Пришлось писать заявление в полицию.
— Есть за что драться?
— Есть. Это серьезные деньги. Тот браконьер, кстати, матерый, по нему уже и уголовное дело возбуждали по статье 256 УК РФ («Незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов»). Он на озере Увильды, имеющем статус особо охраняемой природной территории, зимой в нерестовый период сетями добыл сиговых на 1,8 миллиона рублей ущерба. Не успокоился. Летом вышел с приятелем на тот же водоем и за два часа добыл 75 килограммов рипуса. Перемножьте на цену в магазинах или на рынках. И кстати, здесь, на мой взгляд, есть определенная «дыра» — у нас один ветеринар на шесть-семь рынков. И не факт, что ему действительно предоставят достоверные документы, поясняющие, откуда взялась рыба и насколько она безопасна.
— У вас на фотографиях задержания браконьера рыбы разложены, словно купюры при задержаниях взяточников.
— Именно. Каждую рыбу, выловленную незаконно, нужно подсчитать. В том числе для того, чтобы точно установить нанесенный ущерб. В этом случае каждая рыбка — рипус — оценивается в 500 рублей, а на особо охраняемой природной территории — 1000 рублей ущерба. Плюс штраф от 300 до 500 тысяч.
Кстати, я бы хотел предостеречь тех, кто, заметив браконьерскую сеть на водоеме, начинает самостоятельно ее вытаскивать. Не советую. Необходимо вызвать полицию или сообщить в рыбоохрану.
Недавно инициативный «общественник» выложил в соцсети материал, как он с сотоварищами вытащили из Аргазей около ста браконьерских сетей. Молодцы, конечно, но только присутствие наших инспекторов придало бы этому событию легитимность.
Что делают еще такие «волонтеры»? Зачастую они поливают сети бензином и сжигают на берегу. А это нельзя делать — статья 8.33 Кодекса об административных правонарушениях РФ «Нарушение правил охраны среды обитания или путей миграции объектов животного мира и водных биологических ресурсов».
Я уже даже не говорю, что в этих браконьерских сетях, возможно, была рыба. Государственная, кстати. Куда она делась? Выпустили в среду обитания? Нет — она ведь уже мертвая. Куда дели? По ней ведь можно и нужно было установить ущерб государству!
В общем, хотели как лучше, а получилось — цитируя Виктора Черномырдина — как всегда.
— Говорят, что были случаи, когда на рыболовов «наезжали» фальшивые инспекторы.
— Да, были инциденты, когда некие субъекты выдавали себя за наших сотрудников. В одном случае вшестером на моторных лодках «задержали» браконьера и в итоге взяли «на месте» 10 тысяч рублей «штрафа», в другом — есть видеозапись, где четко видно лицо того, кто представляется инспектором. Наше руководство обратилось в прокуратуру с просьбой провести проверку законности действий различных «волонтеров».
— Какие задачи стоят перед отделом в текущем году?
— Основная задача — научиться работать в рамках нового федерального закона «О государственном контроле…» и постановления правительства, регламентирующего федеральный госконтроль в области рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов.
До конца года мы сосредоточим свои усилия на качественной проверке условий соблюдения договоров пользования рыбоводными участками, продолжим выявление нарушителей условий согласования деятельности хозяйствующих субъектов и выполнения ими природоохранных мероприятий, а также будем осуществлять предусмотренные новым законодательством контрольные мероприятия.
Полагаю, что принимаемые нами меры будут по достоинству оценены государством, водными биологическими ресурсами и средой их обитания.
